Get out alive

-В объявлении написано, что у вас можно взять квест,- сказал Полуэльф бургомистру.- Но там не объясняется, в чём суть. Вы не могли бы уточнить?
-Да всё просто,- пожал плечами бургомистр.- Видите вон тот холм? На нём засел гоблин с гранатомётом. И периодически обстреливает город. Вот, собственно, и вся проблема.
-Ага, понятно. Надо убить гоблина...
-Что вы, что вы!?- бургомистр вытаращил глаза и замахал руками.- Его ни в коем случае нельзя убивать!
-Почему?- удивился Гном.- Это же гоблин!
-Вот именно! Если мы его убьём, мировая общественность скажет, что это геноцид, а мы расисты.
-Ну и что? Пусть говорит что хочет.
-И введёт войска,- мрачно закончил свою мысль бургомистр.
-Хм...-задумался Полуэльф.- То есть, этот засранец стреляет по вам из гранатомёта, а вы терпите и не смеете дать сдачи?
-Не смеем,- развёл руками бургомистр.- Иначе нас назовут агрессорами.
-Ну хорошо, а если, допустим, не убивать гоблина, а прогнать его куда-нибудь подальше?
-С его холма? Невозможно. Тогда нас назовут оккупантами.
-Поймать и отобрать гранатомёт?
-Экспроприаторами.
-Посадить под замок вместе с гранатомётом?.. Ладно-ладно, не отвечайте,- быстро проговорил Полуэльф, когда бургомистр открыл было рот.- Я всё понял. Действительно, интересный случай.
-Ну так чего же вы от нас хотите?- не выдержала Принцесса.- Убивать нельзя, разоружать нельзя, ловить и прогонять тоже нельзя, а что тогда остаётся? Перевоспитывать? Это не наш профиль.
-Нет, что вы... Для такой работы мы бы позвали психолога. Но, кстати, тогда мировая общественность обвинила бы нас в оказании психологического давления.
-И в осквернении самобытных традиций,- добавил Гном, солидно качнув головой.- Пострелять из гранатомёта по людишкам - это же для гоблинов святое!
-Вот-вот,- радостно воскликнул бургомистр,- вы меня понимаете.
-Ну а от нас-то что требуется?- снова встряла Принцесса.
-Отнести посылку,- вздохнул бургомистр.
-Кому? Гоблину?
-Ну да. Ведь там, на холме, нет никаких запасов еды. Через час гоблин проголодается, объявит перемирие и начнёт переговоры. Он так каждый день делает. Требует, чтобы ему приносили еду, вино, оружие, иногда ещё чего-нибудь... А потом, когда наестся, заявляет, что мирные переговоры зашли в тупик и он вынужден возобновить огонь. Мировая общественность ему очень сочувствует. Считает, что он принципиальный.
-А если вы откажетесь предоставлять ему еду и оружие...
-Тогда про нас скажут, что...
-Ладно-ладно, мы поняли,- замахал руками Полуэльф.
-...и введут войска,- пробубнил бургомистр.
-Ну хорошо, а мы-то вам зачем? Послали бы кого-нибудь из своих отнести мешок.
-Посылали уже. Никто не вернулся.
-Что, гоблин их всех убил?
-Он утверждает, что нет.
-А...
-А мировая общественность ему верит.
-А...
-А тогда скажут, что мы провокаторы. Понимаете, это ведь он, гоблин, проявляет мирную инициативу, это его жест доброй воли. И если что-то пошло не так, то только по нашей вине. Очевидно же! А вы... ну вроде как посторонние, вас он, может, и не тронет.
-Ну хорошо,- подытожил Полуэльф.- Если отбросить всякую политическую шелуху, то от нас требуется взять посылку у заказчика и отнести её клиенту, верно? Обычный почтовый квест. А всё остальное - только ваши проблемы. Так?
-Всё верно,- подтвердил бургомистр,- значит, договорились?
-По рукам,- кивнул Полуэльф. Бургомистр облегчённо вздохнул.
-Можно вопрос?- подняла руку Принцесса.- Вот вы так боитесь, что мировая общественность назовёт вас агрессорами, или милитаристами, или ещё чем похуже - а как она вас называет сейчас?
-Идиотами,- печально ответил бургомистр.

О том, как (условно говоря) невротик формирует отношения и реагирует на дисконнекты. Я буду использовать слово "невротик" вместо "травматик", хотя подразумевается именно человек с нарушением привязанности.

Невротик в отношения часто кидается с разбегу и плашмя. Если представить, что у человека есть 10 проводов с вилками, то он всеми своими 10 вилками втыкается в другого человека. Сразу и полностью.

Когда случается первое разногласие, ссора или какой-то ощутимый дисконнект, невротик выдергивает все свои 10 вилок сразу же, с перепугу. То есть, из состояния "полностью воктнут всем, чем есть, в другого человека и отношени с ним" он мгновенно переходит в состояние "нас вообще ничего не соединяет".

Когда он мирится после первой такой ссоры, он, конечно, хочет поскорее весь снова воткнуться, но опасающаяся часть его одну из вилок придерживает. То есть, он втыкается обратно уже 9 вилками, а не 10. Поменьше воткнул - потом меньше выдергивать, не так больно уже, как все 10.

Причем, каждая ссора, каждый дисконнект для невротика - это все, полное окончание отношений. Так он это воспринимает. Как у умирающего проносится вся жизнь перед глазами, так и у невротика тут же проносится план всей дальнейшей жизни без этого человека.

Ладно, воткнулся 9-ю вилками. Вроде, все почти также, как и раньше, только одна вилочка-то болтается... (читать с интонацией "осадочек-то остался").

Следующая ссора происходит в той же манере: резкое выдергивание всех воткнутых вилок, полное прощание, а потом снова втыкается обратно, но снова на одну вилку меньше. Уже 8. Потом 7, потом 6, потом 5. Потом понемногу эти болтающиеся без дела вилки начинает уже в другие розетки втыкать. Для невротика же как? Если человек - то единственный свет в окошке. А если свет поругался и ушел куда-то, и его нет, жизнь невозможна. Невротик ищет лучину, свечку, вобщем, с каждой ссорой учится обходиться без человека.

Потом партнер невротика не понимает, что такого случилось-то: ссора совершенно ерундовая, раньше ссоры тоже были, и все нормально было, мирились, а чего вдруг в этот раз ушел?

А для невротика все так: "Сначала я думал, что не могу без тебя жить. Но с каждой ссорой я понемногу научился жить без тебя, пока не понял, что - могу. Прощай". С каждой ссорой он понемногу находил возможность заменить недостающее, пока не заменил всего человека полностью.

Это все, само собой, нездорово и неправильно, и не следует втыкаться с разбегу, а наборот - сначала одну вилку, а потом, если все хорошо, вторую. И что отношения стоят именно на тех несущих, которые создаются во время преодоления разногласий, во время восстановления коннекта.

Но у невротика все задом-наперед.

Я, конечно, понемногу привыкаю, что дисконнект - это не конец света, но все равно, каждый раз, когда я его чувствую, меня просто до пяток продирает. И мысли "А нафига оно все, а?"

Знаешь, как это бывает? Я расскажу.
Однажды ты встречаешь кого-то, кто одной крови с тобой. Сначала вам невыносимо  хорошо, тепло и близко, горло сводит от щемящей нежности, её не выговорить и не выцеловать, не исчерпать; потом он — нечаянно ли, нарочно ли — делает тебе больно, почти так же нестерпимо, неотвратимо и бесстыдно, как когда-то делал хорошо и сладко; тебя насквозь прошивает ледяным сплошным электричеством, накрывает глухотой и немотой, вышвыривает на берег, волочёт, промалывает; тебе стыдно, обидно и не хватает дыхания; твой возлюбленный, ещё недавно бывший тебе лучшим другом и кровным братом, оставляет тебя наедине с твоей проказой, ты стоишь, и на руках твоих грязной тряпкой нелепо болтается твоя любовь, как мёртвый ребёнок.
Ты приходишь в себя спустя несколько месяцев и обнаруживаешь, что уже не тёплая живая кровь, а отрава ползёт по тебе, жжётся под кожей и около сердца. Ты улыбаешься оставившему тебя, ты не держишь ни зла, ни обиды, но понимаешь, что не способна на то волшебство, которое умела до него. И пока не пройдёт полный курс очищения, у тебя ничего не получится.
А еще позже, когда уже совсем не больно дышать и легко смеяться, ты понимаешь вдруг, что и это тоже — часть древнего священнодейства. И даже когда вы причиняете друг другу боль и ебёте мозги — это так же близко и важно, как когда вы занимались любовью, смешные и тёплые. Это не продолжение, не этап, не следствие, а часть чего-то, что связывает вас, происходит лишь между вами двумя, особая форма близости. Потом может наступить примирение, или окончательный разрыв, или мирная тишина, или ядерная зима, но даже тогда, после всей нежности, всей жестокости и всего безразличия вы будете чувствовать друг друга, угадывать, знать. Не в забвении стоит искать утешение, а в смирении с тем, что твои люди не вытравливаются, не выжигаются, не растворяются во времени, а остаются с тобой: не шрамами или рубцами, а красками, нотами, неровным дыханием, смущённым румянцем, лёгким прикосновением, поцелуем, обещанием.
Пожалуй, только осознав смысл, хотя, конечно, не смысл, а так — краешек смысла этой игры, только сознательно связав себя длинной невесомой нитью с тем, кто был с тобой, можно научиться спокойно и радостно отпускать. И идти дальше.